- Подробности
-
Опубликовано 25.03.2014 00:00
Православный французский богослов Жан-Клод Ларше работает над весьма непростой задачей – догматической трилогией. Тема ее экклезиологическая, она заявлена в названии: «Церковь, Тело Христово». Вышедший из печати первый том по экклезиологии дополнительно озаглавлен так: «Природа и структура».
Книгу Ларше отличает от ранее опубликованных монографий по православной экклезиологии – ее всеобъемлющий характер, учтено все, что можно учесть на текущий момент. Это значит, что, рассуждая о Церкви, Ларше обращается к текстам Священного Писания и святоотеческим творениям, и еще к богословским исследованиям XIX и XX столетий. Последним уделяется немалое внимание, и если к работам протоиерея Георгия Флоровского и В. Н. Лосского отношение у Ларше весьма и весьма уважительное, то экклезиологические работы протопресвитера Николая Афанасьева и митрополита Иоанна (Зизиуласа) рассмотрены в книге с критических позиций. Этот дискуссионный момент, несомненно, еще усиливает интерес читателя, который знакомится с книгой Ларше. О сути критических замечаний в книге я напишу ниже.
Что такое Церковь? – спрашивает Ларше. Природа Церкви открывается нам в нескольких образах. Это народ Божий. И потому «христианин одиночка – не христианин». Церковь, по сути, – братство, семья, живой организм, весьма отличающийся от любой другой общности, будь то биологическая или социальная общность. Ларше делает интересное замечание. В Теле Христовом разные члены связаны воедино не принципом необходимости (как бывает в машине или в обычном организме), они связаны не утилитарным принципом (как бывает в социальном организме, с. 18). Но чем тогда? Любовью. Правда, заметим попутно, что христианское понятие о любви в наши дни нужно бы специально объяснять. С понятием «любовь» у нецерковных людей связаны как раз утилитарные и физиологические представления. Для христианина же любовь прежде всего сопряжена с даром свободы. Новый Завет провозглашает самое высокое откровение о любви: «Бог есть любовь» (1 Ин 4.16).
Глава вторая посвящена традиционному для экклезиологии предмету: рассматриваются четыре свойства Церкви, обозначенные в Символе веры. Со ссылкой на Лосского автор констатирует, что все эти свойства Церкви «существенны». И объясняет – почему. Если мы представим себе христианскую общину без какого-либо из этих свойств Церкви, мы получим не Церковь, а нечто иное. Христианская община без свойства «единая» погружается во всеразъедающий релятивизм, в котором постоянно генерируются новые «версии христианства». Община, лишенная свойства «святая», не может служить для людей источником освящения. Община не «соборная» замыкается в сравнительно небольшом пространстве внутриприходской жизни. Община не «апостольская» теряет связь с Христом, пославшим апостолов на проповедь, – вместо апостольской духовности в такой общине циркулируют самоизобретенные учения и религиозные практики.
Размышляя над каждым из свойств Церкви, Ларше старается достичь наибольшей отчетливости мысли. Возьмем к примеру свойство «единая»: единство Церкви оказывается одновременно внутренним единством (отсутствием разделений) и единственностью Церкви (ее уникальностью), и эти два аспекта – d'unité et d'unicité – тесно увязываются между собой. Относительно соборности отчетливое понятие представить гораздо сложнее, – о чем автор, не обинуясь, и сообщает (с. 37). Это не значит, что третьему свойству Церкви в книге уделено меньше внимания. Напротив оно проанализировано со всей тщательностью, с привлечением представительного святоотеческого корпуса творений. Особенное внимание автора занимает «соборность как Православие» – об этом писал преп. Максим Исповедник, изучению которого много лет отдал Ж.-К. Ларше.
Следующая глава касается вопроса о предании. Автор обозначает три столпа церковного предания: Священное Писание, Святые Отцы, Соборы. Все три служат единой цели, как бы дополняют друг друга. Их не следует рассматривать в отрыве друг от друга. Не остались в стороне и актуальные в наши дни вопросы о традиционализме (с. 92–94, 99).
Четвертая и пятая главы отведены под еще одну важную тему: организация жизни в Церкви Христовой на протяжении ее истории. Здесь можно прочитать о том, как появлялись приходы, епархии, митрополии и Патриархаты, какая мера автономии была у каждого епископа, какие отношения связывали его с синодом епископов. К примеру, Отцы Второго Вселенского Собора различали на христианском Востоке пять автокефальных Церквей с центрами в Александрии, Антиохии, Эфесе, Кесарии Каппадокийской, Гераклее Фракийской. Сравним этот список и возникшую впоследствии пентархию с центрами в Риме, Константинополе, Александрии, Антиохии, Иерусалиме (с. 144–145).
Весьма интересный вопрос о Константинополе Ларше детально проанализировал в своем втором томе по экклезиологии. В рецензии на второй том Ларше будет уместно подробнее рассмотреть константинопольский вопрос. В первом томе Ларше кратко, но обстоятельно описывает нынешнее взаимоотношение автокефальных и автономных Церквей, обсуждает и непростую проблему, связанную с территориальной и национальной принадлежностью поместной Церкви (с. 154–156).
О священнослужителях и церковнослужителях говорится в главе шестой. По мнению Ларше экклезиологическая мысль модернистов XX в. старалась преуменьшить связь епископа и священников и преувеличить связь священника и «народа»; на самом же деле священник не является делегатом от «народа», но «представителем» епископа, от которого он получил рукоположение и возможность быть служителем Таинств, – получил в отличие от мирян (с. 179). Ларше разбирает и проблему женского священства, резонно связывая ее с влиянием феминистского движения и протестантизма.
Глава седьмая рассказывает о месте мирян в Церкви. Ж.-К. Ларше полемизирует с представлениями, сформировавшимися в русле евхаристической экклезиологии, а именно с различением двух «типов» священства: иерархического священства (клирики) и царственного священства (все православные, в том числе миряне). В этом контексте приводятся слова апостола Петра, с которыми он обращается к христианам: «Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел» (1 Пет 2. 9). Эти слова прописаны не только в Библии, они звучат в церковных службах крещения и миропомазания, в качестве подтверждения книга приводит обширную цитату из «Архиератикона».
Ж.-К. Ларше обращает внимание на то, что Христос Сам является Помазанием (см. Евр 1. 9), Он есть Царь земли и неба, Великий Первосвященник, Пророк Благой вести во спасение всех (дается ссылка на Лк 4. 18–19). Те, кто исповедует веру во Христа и принимает церковные Таинства – становятся во Христе «царями», «священниками», «пророками». Ларше считает, что нельзя выделить одно понятие «священники» и строить на нем одном экклезиологию, оставляя в стороне все прочее (с. 246).
Вступая в Новый Завет через Таинства, люди начинают быть царственным священством, а не исполнять обязанности священства. Апостол Павел и, вслед за ним, святитель Григорий Богослов (SC 247. P. 212.) уподобляют верующего христианина священнику – когда речь идет об аскезе: «Представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу» (Рим 12. 1). Поэтому и преподобный Макарий Египетский в духовных беседах говорит, что по грехам мы перестаем быть родом избранным, царственным священством, народом святым, но становимся порождениями ехидны. Весь народ Божий, клирики и миряне, каждый на своем месте, по милости Господней все имеют достаточно возможностей возрастать духовно.
Как правильно соотнести меж собой клириков и мирян? Ларше пишет, что некорректно представлять себе иерархическое священство взирающим откуда-то свысока на массы неклириков. Нет, священнослужители находятся в самом средоточии «царственного священства» – всех, кто принял крещение и живет в Церкви, благоговейно принимая от нее святыню.
Не забудем, что все эти рассуждения Ларше выдержаны в сугубо полемическом ключе, и он, мирянин, полемизирует со священнослужителями, которые в XX в. писали о царственном священстве и тоже приводили в подтверждение своих слов цитаты из Библии и Святых Отцов. Евхаристическая экклезиология до сих пор не подвергалась такой критике, какая представлена у Ларше, критике одновременно достаточно острой и аргументированной. Не со всеми рассуждениями автора можно согласиться, но стоит их учитывать, они дают ценный материал для дальнейшего обсуждения темы. Излишне говорить, что Ж.-К. Ларше не старается как-то принизить мирян и не хочет урезать пространство литургической жизни Церкви, которое доступно для мирян.
Говоря о монографии Ларше в целом, отметим, что книга «Церковь, Тело Христово». Т. I. Природа и структура» не только знакомит читателя с обширным богословским наследием Церкви, не только затрагивает острые вопросы экклезиологии, но и доставляет высокое эстетическое наслаждение. Написана книга прекрасным французским языком. Из западноевропейских православных авторов, пожалуй, еще англичанин митрополит Каллист (Уэр) пишет так же замечательно – читаешь, будто родниковую воду пьешь. Хочется пожелать, чтобы книга Ж.-К. Ларше была переведена – на прекрасный русский язык.
Диакон Павел Сержантов
