- Подробности
-
Опубликовано 14.05.2012 00:00
Здравствуйте, дорогая Лариса Сергеевна!
Дай Бог вам всего доброго, светлого и прекрасного, а также процветания вашего храма! Перед тем, как писать Вам, перечитал Ваше прошлое письмо,
заметку о Вашей поездке в Косово в 2008 г. У Вас красивый стиль. Человек, когда пишет письмо, обязательно вложит в него частицу своей души. Каждый человек что-то должен оставить в жизни: построенный своими руками дом, посаженное дерево, написанную книгу – и всё это необходимо совершить не для себя…
Не важно, что именно делаешь, важно чтобы к чему ты прикасался становилось не таким, как раньше, а лучше, чтобы в этом новом оставалась частица тебя самого, и всё совершалось бы во имя Господа и любви к людям. «Но самое главное – в любом своём делании помогать человеку, облегчать его страдания, молиться за него». Как Вы поняли, это строки из книги «Отец Арсений». Я их отношу и к написанию писем.
«Отец Арсений» у меня настольная книга. Уже счёт не веду, сколько раз её прочитывал и каждый раз, как в первый раз читаю: увлекает и облагораживает душу. Читать её меня благословил о. Глеб, когда пришёл к нам на смертном коридоре Бутырки. Когда мы беседовали с батюшкой, он посмотрел на бетонную тумбу у заглавия шконки, которая служила нам столом. На ней лежала книга «Отец Арсений», которую читал мой сокамерник, и сказал: «Очень хорошая и полезная книга, читай её». Эта книга была не наша, да на коридоре «моя книга» – такого понятия даже не было. Книги «ходили» из камеры в камеру. Кому какая нужна, ту и просишь в соседних камерах.
Библиотека была богатая, а так как мы были постоянные сидельцы, то библиотекарша Нинель Яковлевна не боялась приносить нам ценные книги классиков. Так вот, эту книгу после прочтения мы передали в другую камеру. Но я был под впечатлением от прочитанного и через пару недель снова попросил её. Ребята говорят: «Читай, не спеши». И так увлёкся ею, что дни не замечал: читал, перечитывал, делал выписки и снова читал. Дни летели в прочитывании молитвослова, Библии и «Отца Арсения». Отца Глеба уже не стало с нами, а книга эта постоянно напоминала о любимом батюшке. Книгу я отдавал и опять просил.
Парень, чья была книга первоначально, видя, как она мне нравится, в день рождения подписал её мне и подарил. И так эта книга пробыла со мной вплоть до приезда сюда на ПЛС (пожизненное лишение свободы – ред.). А здесь первоначально была строгость. И после «шмона» книга ушла в библиотеку участка. За годы, прожитые мной здесь, я неоднократно читал книгу. В прошлом году начальник отряда попросил в библиотеке переучёт книг. Нам в камеру приносили примерно по сто-двести книг, после переучёта и регистрации мы отдавали их, и нам приносили новые… Вы, наверное, догадались, к чему я веду: в одной из партий книг попалась та самая книга «о. Арсений» с дарственной надписью – «Саше от Андрея».
Радости моей не было предела. Вспомнился о. Глеб (хотя я его каждый день вспоминаю, как духовного отца). Я очень люблю батюшку, каждый день посмотрю на его милую улыбку, и она всегда меня вдохновляет. И как бы слышу батюшкины слова: «Не отчаивайся». Теперь эта книга всегда со мной. Помогает она мне и учит любить Бога и ближних. Я, кажется, всегда понимал, что значит любить. Но когда пришёл к Богу, стал читать Евангелие, эту книгу и другие, то стал понимать: а любви-то я и не имею. Вот по крохам и учусь этой главной Мудрости жизни – любить.Когда читаешь 13 главу Послания апостола Павла к Коринфянам, то понимаешь – «а любви не имам» не под одним из перечисленных свойств любви я не могу поставить «галочку», что это есть у меня. Вы понимаете, дорогая Лариса Сергеевна, что чувствует моя душа от сознания этого, а ведь умом и душой, кажется, любишь.
Мы переписываемся с Ольгой Ведерниковой, дочерью о. Николая Ведерникова, который служит в храме мч. Иоанна Воина на Якиманке. Она с мужем Леваном послала нам новогоднюю посылку с письмом и поздравлениями. Мы получили её аккурат 30 декабря и после зимних выходных отписали им, поблагодарили за всё, через пару недель и Андрюша написал, и я ещё. Прошёл месяц февраль и в середине марта поздравили их с Пасхой, а от них писем нет и нет. И тут вдруг в начале апреля получаем от них короткую весточку, крик души: «Отзовитесь, не знаем, что и думать, мы на Рождество послали посылки, поздравления. Вы ничего не пишете». Я сажусь и сразу пишу и на домашний их адрес, и на храм батюшки, но через полмесяца приходит наш о. Евгений и говорит: «Я тут письмо получил от Оли Ведерниковой, очень о вас волнуется». У меня душа разрывается, был бы у меня номер её телефона, то позвонил бы. Слава Богу, в мае пришло всё в норму, и пасхальные наши письма они получили, но ранние нет, «ушли в сторону моря». Оля потом писала и удивлялась, как письмо дошло до батюшки Евгения: «Я в отчаяньи была, куда писать. Помолившись Богу, подписала: п. Сосновка, о. Евгению, и дошло. Очень ждём Ваши письма и заметки, если можно фотографии, и где Вы путешествуете, и храмовые. Вы как-то писали Вадиму, что сделали пару клипов с Богослужения».
Если это письмо придёт к 25 февраля, то подайте записку об упокоении р. Божьего Иоанна. Это мой папа, он в этот день ушёл семь лет назад (в 2005 г.). Любил я его очень и боль душевную принёс ему, когда совершил преступление и сел в тюрьму. Так и стоит перед глазами: он с мамой на перроне, глаза в слезах, провожает меня. За мной приехали в Чоп МУРовцы и, когда взяли, то в обычном купе я ехал с двумя сопровождающими в Москву. Наш городок небольшой, 30 тыс. населения. Все друг друга знают и то, что со мной случилось в Чопе, было равносильно взорвавшейся бомбе. Нашу семью все знают, нашлись «доброжелатели» и в областной газете написали огромную статью о нашем с Игорем преступлении. Так что и в Ужгороде, и в Чопе все знали, что мы натворили, а может, чего и не натворили (мы не читали). Конечно, мы виноваты, и когда совершали злодеяния, не думали ни о родных, ни о последствиях, но они ведь люди, могли бы понять. После всего папа практически стал прятаться на даче, а зимой – дома. Мама до сих пор ходит с опущенной головой. Кто совершил тяжелое преступление и принёс раскаяние, старается не теребить душу кровавыми воспоминаниями прошлого. Это естественное состояние человеческой души, особенно в наших условиях. Ибо жизнь в камерной системе духовно не подготовленным была бы невыносима и мне, и сокамерникам. Но с другой стороны чувствуешь, что синдром преступления содеянного постепенно овладевает мной, не то, чтоб я забыл свои злодеяния. Не дай Бог, но скорее можно согласиться с выражением «время лечит», только в этом всём сквозит оправдание. А вот как мои родители с чувством стыда за содеянное сыном жили, и мама до сих пор живёт, моей окаменевшей душе не понять и не прочувствовать.
Я ведь уже старый арестант (хотя в арестантском приколе есть такое выражение: «лагерный пацан до 60 лет – пацан») и найду тысячу возможностей обойтись насущным. Спросишь, если что нужно, ответят: нету, – понятно. И скажешь в шутку: «Не больно-то и хотелось». И мне кажется, такое отношение к проблемам не только у заключённых, но и вообще свойственно для русской души, особенно в XX веке. Наверное, из-за того, что больше пол-России пересидело, и они другую половину научили так воспринимать.
И ещё хочу попросить Вас, Лариса Сергеевна, проще относится к ответам на мои письма. Это я здесь бездельничаю, и для меня письма и общение и отвлечение от окружающей действительности. А для Вас и вообще для вольного человека – это выкроенное время из сплошь занятого дня. Так что если Вы раз в полгода вспомните о нас, будет хорошо. И это, поверьте, без обид, а я постараюсь аккуратней и почаще писать.
Увлекательно было читать Ваш рассказ о паломничестве в Оптину Пустынь. Дорога эта милая и святая. Пустынька стала дорога моей душе за эти годы: душой там, а телом здесь. Читая Ваши строки, я душой также «бегал», как ваша подруга Наталья, по святым местам Оптины: побывал у батюшки Амвросия, у отцов Василия, Ферапонта и Трофима. На Новый год Оля Ведерникова прислала нам книгу о. Тихона «Несвятые святые». Сейчас Андрюша её читает и постоянно восхищается прочитанным. У нас есть документальный фильм о. Тихона о старцах Псково-Печёрского монастыря, и мы смотрим его. Моя душа замирает, когда я встречаюсь с глазами отца Мелхиседека. Какая в его глазах духовная глубина, милосердие и любовь.
Хотел бы попросить святых молитв о Ирине, 23 февраля будет 40 дней. Она моя тёща. Сложная у ней была жизнь: и материнства её лишили, потом последовало осознание и примирение с детьми, и гибель сына пережила. А последние 10 лет прикована была к постели. По вероисповеданию она реформатка, как и большинство венгров. Помолитесь, пожалуйста, об упокоении её души. Я понимаю, что за Божественной Литургией мы поминаем православных христиан. Но, может, возможно в молебне её помянуть об усопших, поговорите с о. Иоанном.
Спасибо, что Вы есть, и слава Богу за всё, низкий Вам поклон. Да хранит Вас Бог, с уважением, Саша.
Лариса Сергеевна, позавчера мы сдали начальнику отряда Игорево ходатайство о помиловании. Помолитесь, пожалуйста, о благополучном разрешении. Может, молебен можно заказать. На всё воля Божия.
Всё не хочется прощаться с Вами, уже и на клочке пишу. Вам не попадали материалы о жизни митрополита Лавра, главы РПЦЗ, который участвовал в объединении наших церквей после 70-летнего раскола? Он наш земляк – русин, километров менее ста от Ужгорода на территории Словакии. Хотелось бы поближе узнать о его жизни. Алёша благодарит за иконочку, на которой изображена лестница, под которой жил св. Алексей Человек Божий. Вот опять записался, и пошла курица лапой.
Простите. Низкий Вам поклон.
